Фронтовые дороги
О подвигах Дмитрия Павловича Плотникова писали центральные газеты, действия его батальона не раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего.
В личной библиотеке нашего героя немало книг. Но среди них есть особые – книги о войне, в которых рассказывается о боевых действиях его батальона. И стоят они, словно солдаты в строю, плечом к плечу. На титульном листе одной из них можно прочитать: «Товарищу Д. Плотникову на добрую фронтовую память. Очень живо помню нашу встречу, свое пребывание у вас в батальоне под Бухарестом» (К. Симонов).
Как дорогая память о тех днях хранится у Дмитрия Павловича и присланная ему спустя годы после войны книга Константина Михайловича Симонова «От Черного до Баренцева моря».
Как-то Плотников случайно прочитал в книге Симонова о себе и тут же сел за письмо. Напомнил о той далекой встрече на дорогах войны, а ведь прошло почти двадцать лет! Комбат доложил писателю о том, что его батальон первым вошел в Бухарест и стал гвардейским. Батальон участвовал в боях севернее Будапешта, содействовал его взятию. Он первый из войск 3-го Украинского фронта перешел австро-венгерскую границу и был отмечен в приказе Верховного Главнокомандующего (случай далеко не рядовой), гвардейцы батальона участвовали в уличных боях в столице Австрии г. Вене. За бои на территории Венгрии и Австрии батальон награжден орденом Кутузова II степени.
Как видно, пророческими оказались слова писателя. Дмитрий Павлович бережно хранит его ответ.
«Дорогой товарищ Плотников, — пишет он, — был очень рад получить письмо то Вас. Рад, что Вы живы и здоровы и по-прежнему служите в армии. Очень живо помню нашу встречу, свое пребывание у Вас в батальоне под Бухарестом… Желаю вам здоровья и счастья. С товарищеским приветом Ваш К. Симонов».
Вот выдержки из книги «От Черного до Баренцева моря»:
«Впереди сквозь утренний туман виднеются очертания северных предместий Бухареста. В трех километрах от города машины разведывательного батальона капитана Плотникова сделали последнюю остановку… Продолжительный свисток – и команда «по машинам!» Командир батальона капитан Плотников – человек, которому в эти дни наступления исполнилось двадцать пять лет, — проходит по шоссе вдоль колонны и отдает последние приказания. На его молодом, почти мальчишеском лице застыло напряженное внимание. Он привык к боям и привык в боях идти впереди всех. И, тем не менее, сейчас он, несмотря на свою удальскую сдержанность, взволнован предстоящим: как-никак, а в столицу иностранного государства приходится вступать первый раз в жизни».
Книгу эту Дмитрий Павлович хранит как реликвию.
Надпись на другой книге гласит: «Дмитрию Павловичу Плотникову на память о встрече. К. Симонов». Вот как произошла эта встреча. Со слов автора книги «Разные дни войны».
«Командир разведбата капитан Плотников на четыре года моложе меня. Когда началось наступление, ему было еще двадцать четыре. Двадцать пять стукнуло в пути. Уралец, спокойный. За двенадцать дней боев, по его подсчетам, батальон уничтожил две тысячи немцев и взял больше трех тысяч пленных. Обо всем этом и вообще о боях ночью, когда мы приехали, он рассказывал спокойно. А сейчас волнуется, ходит по шоссе вдоль колонны – все ли в ажуре?»
На этом заканчиваются мои записи военного времени, связанные с той поездкой. Большая часть их, так или иначе, вошла в мои корреспонденции. Почти дословно вошла и запись, касавшаяся командира разведывательного батальона капитана Плотникова. О дальнейшей его судьбе я долго ничего не знал, пока вдруг не получил письмо:
«…Почти двадцать лет назад, в сентябре 1944 г., на окраине гор. Бухареста вы были в 14 гв. разведывательном батальоне, которым командовал я, Плотников Д. П., в то время капитан. Прошу извинить, что отнимаю у вас время, но мне хочется коротко сообщить вам или, верней, дать ответ на ваши слова – «все-таки как-никак, а в столицу иностранного государства ему приходится вступать в первый раз в жизни. Далеко не в последний, но пока в первый».
Боевой путь полковника в отставке Дмитрия Павловича Плотникова богат и насыщен событиями, ему есть о чем поделиться с читателями.
Обо всех эпизодах его фронтовой жизни не расскажешь. Но есть такие эпизоды той страшной войны, о которых хочется рассказать на страницах этого пособия.
Таким вот запомнился очень трудный несостоявшийся последний бой.
«Чехословакия, 22 мая 1945 года. Мне поручили передать приглашение командира нашего корпуса американскому генералу. Поехали к американцам вдвоем с замполитом. Встречает начштаба, поскольку генерал Хелмик отсутствовал, и предлагает сперва выпить за дружбу союзных армий – американской и русской. Два капрала наполнили рюмки. Чокнулись, выпили виски. А потом нас пригласили отобедать. Ну, по нашей русской простоте мы думали: где-то стол приготовлен. Приезжаем на окраину Пльзеня в чешское кафе. Сидят за столиками чехи, нам покивали. А в углу – столик свободный, нас уже ждут. Ну и подали обед из «сухих яиц», как звали у нас яичный порошок. А мы-то… Короче, решил я американцам ответом своим на деле показать русское гостеприимство.
На следующий день кортеж генерала двинулся в наш штаб – через Брежмицы, их не минуешь. Я построил своих солдат – четыре шеренги по 25 человек, проинструктировал. И вот – приезжают американцы. Встречает их мой «почетный караул».
Время у нас еще было, и я пригласил гостей перед встречей в штабе отобедать по-нашему, по-русски. А мы стол сервировали, у чехов всякой зелени купили, закуску, спирт был трофейный. Так этот стол союзники минут в двадцать опустошили: наголодались на своих сухих яйцах да на тушенке. На доллары они прижимистые, экономные.
Не буду описывать, как свозили мы гостей в штаб корпуса, как их там принимали. Сувенирами обменивались, звездочками, пуговицами… И очень мне понравился генерал Хелмик – и простотой своей, и тем, что добро отозвался о моих разведчиках. Какой сувенир ему подарить? В разведбате служил сапожник Иванов. Он, можно сказать, всех нас обувал: на войне обувка изнашивается ох, как быстро!
И надоумил меня замполит: подарим генералу хромовые сапоги! Только надо мерку снять. Через переводчика передал свое желание генералу. На обратном пути наш сапожник снял мерку. И вскоре доставили Хелмику подарок.
А под вечер 24 мая получаю письмо и пакет из американского штаба. Ясно, на английском языке. В штабе перевели текст:
«Дорогой майор Плотников! Позвольте выразить высокую оценку вашему щедрому подарку пары сапог. Они прибыли сегодня утром. Я был изумлен, что ваш сапожник смог сшить их за такое короткое время. Они совершенно подошли и они совершенно восхитительны. Они будут долго напоминать мне о нашей дружеской встрече и вашем сердечном гостеприимстве. Я высылаю вам в отдельном пакете один из пистолетов нашей регулярной армии. Надеюсь, вы примете его как выражение оценки вашей доброты и великодушия.
С пожеланием будущих успехов и благополучия вам и вашей прекрасной команде. Искренне ваш Хелмик, бригадный генерал, США, Командующий».
Вспоминает Плотников и такой курьезный случай.
«В Чехии, близ села Блатна, к нам пожаловали американцы: генерал со своей свитой, — рассказывал он. Посидели, выпили, конечно… А в свите один майор был. Увидел он меня и говорит через переводчика: «Я, дескать, хочу подарить русскому майору свой талисман, который всегда спасал меня от смерти». Достает монету из нагрудного кармана и протягивает ее мне. Я смотрю – а монета-то немецкая!.. Сейчас это смешным кажется, даже нелепым, но ведь тогда война была. Я сую монету назад и зло так говорю: «Как вы смеете дарить мне деньги моего врага!» Американец смутился, повертел монету в ладони, а потом как швырнет в угол. Инцидент был исчерпан».
